Дай умереть другим - Страница 9

– Я, – скромно признался Дэн.

– Любишь белых девушек?

– Люблю. Разве это запрещено?

– Нет. Но с какой стати ты интересуешься чужими банковскими переводами?

Рука Громова внезапно вцепилась в левую ключицу Дэна, и крепкий, атлетически сложенный парень почувствовал себя цыпленком, угодившим в когти ястреба. А еще ему вспомнилось, как легко ломаются суставы хорошо прожаренных окорочков.

– Отпусти! – взмолился он. – Я не понимаю, о чем ты говоришь, мэн! Какие банковские переводы?

Притянув к себе Дэна, Громов заглянул в его выпученные до размера перепелиных яиц глаза и оттолкнул обратно.

– Предположим, я тебе поверил, – сказал он. – Тогда с кем еще якшалась Рая в последнее время?

– Ни с кем. У меня вообще сложилось такое, э, impression… Ну, впечатление, что она от кого-то скрывается.

– Почему?

Громов опять глядел прямо перед собой, словно его не слишком интересовал ответ. Но Дэн, справедливо рассудивший, что с двумя ключицами человеку живется значительно комфортнее, чем с одной, откликнулся без промедления:

– Она никуда не звонит, не выходит из квартиры. И все время чего-то ждет, так мне кажется.

– Ключи.

В поле зрения Дэна появилась требовательно раскрытая ладонь.

– Какие ключи? – фальшиво удивился он.

– От Раиной квартиры, которыми она тебя должна была снабдить, чтобы не отзываться на звонки в дверь.

Рука Громова маячила так близко от носа Дэна, что ее изображение двоилось в его глазах. В таких ситуациях не до щепетильности. Порывшись в карманах, Дэн сунул белому связку ключей и незаметно перевел дух, когда пальцы, готовые сомкнуться на его физиономии, исчезли из виду.

– Молодец, ты хороший парень, – сказал Громов. – Расторопный и сообразительный. Спасибо. – Его улыбка была неожиданной и короткой, как фотовспышка.

– Пожалуйста, – проворчал Дэн, осторожно ощупывая порванную мочку уха. – Только зачем было руки распускать? Разве нельзя было договориться по-хорошему?

– Нет. Ты ведь не пряниками в сквере торговал, верно? Стал бы ты со мной откровенничать в присутствии своих дружков?

Поразмыслив, Дэн решил не кривить душой, а просто напомнил:

– Теперь верни то, что взял, о’кей?

– А! – Громов закивал. – Конечно. Только давай выйдем из машины.

– Зачем?

– Послушай, парень, ты задаешь мне вопросов больше, чем я тебе. Постыдился бы.

Возмущенно хрюкнув, Дэн вылез из «Жигулей» и, прыгая с кочки на кочку, выбрался из лужи, разлившейся по площадке. Она была пепельно-бурой, как его поврежденная рука, которую приходилось придерживать на весу, оберегая от сотрясений.

Последовавший за ним Громов так и остался стоять по щиколотки в воде, задумчиво вертя перед собой пакет с наркотиками.

– Насколько мне известно, – произнес он, – у тебя на родине говорят по-английски. Как будет по-вашему «что упало, то пропало»?

– ?

– Ну, тогда «что было, то сплыло»…

Дэн еще не понимал, к чему клонит Громов, но такое отступление от темы ему не понравилось.

– Верни пакет, – потребовал он.

– Пожалуйста.

Пожав плечами, Громов высыпал содержимое пакета прямо в лужу, после чего протянул его, совершенно пустой, оторопевшему Дэну.

– Ты крэйзи! – взвыл нигериец, бросаясь спасать намокающий товар.

Присев на корточки, он успел выудить из грязной воды пару упаковок белого порошка, когда бампер «Жигулей» несильно боднул его в бедро и опрокинул в лужу.

– С дороги! – посоветовал Громов, махнув рукой из окна машины.

– Ты обещал! – заорал промокший Дэн, чувствуя себя последним идиотом.

– Я обещал вернуть пакет и сдержал слово. Теперь уноси ноги!

Взревел двигатель, «Жигули» ринулись вперед. Облитый с ног до головы потоками воды, взметнувшимися из-под колес, Дэн едва успел отпрянуть в сторону.

Вытирая рукавом забрызганные щеки и лоб, он стоял и тупо смотрел, как автомобиль, давая то передний, то задний ход, снова и снова утюжит упаковки с наркотиками. На его глазах товар на сумму пять тысяч долларов превращался в грязь, а он не мог даже сжать правую руку в кулак, чтобы погрозить им белому безумцу. И мокрое лицо Дэниэла Джошуа Майдугури казалось заплаканным.

2

Пискнув по-птичьи, пейджер высветил на экране послание, которого все эти дни с нетерпением ожидала Рая Светлицкая.

«МОЖЕШЬ ПРИХОДИТЬ».

– Йес! – Она чуть не выпрыгнула из трусиков, не в силах сдержать охватившее ее возбуждение.

Дело сделано. Сто пятьдесят тысяч баксов почти у нее в кармане. Хотя, конечно, такую кучу денег вряд ли унесешь без сумочки.

Хотелось петь, кричать, кататься по полу. Сорвать с себя ночную рубашку и исполнить какой-нибудь дикий танец, врубив музыку на всю катушку. Но Рая сумела взять себя в руки. Вместо того чтобы скакать козой по комнате, нужно было успокоиться и еще раз продумать свои дальнейшие действия. Малейший промах грозил крупными неприятностями. Человек, с которыми связалась Рая, был не лыком шит, но вполне могло случиться так, что его сцапала милиция, и тогда приглашение явиться за своей долей означало примитивную западню.

Одеваясь, Рая сосредоточенно морщила лоб, но не нашла в своем плане ни одного изъяна. Не зря она так долго ломала голову, прежде чем назвать способ передачи ей денег. Готовясь к этому ответственному моменту, Рая действовала с поистине крысиной осторожностью, хотя ей вряд ли понравилось бы это сравнение.

Решение сорвать свой куш пришло к ней внезапно, ненастным осенним днем, когда впридачу к дождю за окнами протекала помаленьку и сама Рая. Кап-кап-кап. Раздраженная, ненавидящая весь белый свет, она привычно заполняла платежные поручения, и внезапно ее взгляд привлекла ошеломляющая цифра – что-то около 450 миллионов рублей. Ух ты!