Дай умереть другим - Страница 75

Именно этим занимался Леха Каток, хотя интересовали его не девочки, а мальчики – пацаны из его собственной команды. После неожиданного налета на офис их осталось лишь шестеро, а двоих как увезли на труповозке, так ими больше никто и не интересовался.

Леха до сих пор не сумел вычислить, кто именно предпринял тот ночной штурм. Классический детективный подход – «кому выгодно?» – в данном случае не годился. Команда Катка нажила себе столько врагов, что изничтожить ее было делом чести для любой группировки. Он с самого начала знал, что рано или поздно за него возьмутся по-настоящему, и заранее приготовил запасной аэродром. Похищение девочки должно было стать его последним делом в Курганске. Получить выкуп, отлежаться в тайной берлоге, а потом махнуть в столицу и начать новую жизнь – вот простой, надежный план, вынашиваемый Лехой на протяжении последних двух месяцев. Покинуть своих братков он намеревался завтра-послезавтра, но дело неожиданно приняло такой оборот, что теперь нужно было бежать впереди паровоза. Верные бойцы, которые разве что не ели с Лехиной руки, тоже строили свои собственные планы.

Шакалье, твари, волки позорные! У него не было слов, чтобы выразить свое возмущение в полной мере. Эти мудаки сидели в бывшей душевой, наспех переоборудованной в бильярдную, и решали, кому из них мочить своего главаря. Они наивно полагали, что он точит лясы с пленницами, но не учли, что Леха обладал поистине звериным чутьем на всякого рода подлянки, затевавшиеся против него. Тем, как говорится, и живы. А жизни себе Леха отмерил столько, чтобы увидеть светлое будущее человечества. Неважно, каким оно будет – коммунистическим или капиталистическим. Лишь бы лично ему по кайфу. И вдруг какие-то безмозглые быки взялись решать его судьбу!

О том, что он сам собирался бросить соратников на произвол судьбы, Леха как-то не думал. У него и без того хватало забот. Теперь к ним прибавились новые. Как незаметно слинять с обеими заложницами, большой и маленькой? Каким образом заставить мать девочки молчать и не делать глупостей? Что делать, если обе, очутившись на свободе, вздумают звать на помощь?

Раньше все было просто. Леха собирался отправить четверку своих пацанов на фиктивную стрелку с дедом девчонки, а двоих оставшихся прихлопнуть на месте выстрелами в упор, простенько и со вкусом. Потом бабам наркоз, и рвать когти. Багажник у Лехиной тачки был вместительный – двое запросто поместятся. Но бежать через потайной ход с двумя бесчувственными бабами на плечах не получится – он не Конан-варвар и даже не Рэмбо. Вывод? Значит, телка и ее соплюшка должны следовать за ним добровольно.

Бросать их здесь Катку не хотелось. Он успел навести кое-какие справки и выяснил, что в прошлом месяце Громов, Ленкин папик, действительно завалил самого Итальянца, державшего весь город. Такие мужики слов на ветер не бросают. Если Громов сказал, что раздобудет бабки, то так оно и будет. Другое дело, что при передаче выкупа он может попытаться разделаться с Лехой, но это еще вопрос, кто кого продырявит при встрече. Имея за спиной не один десяток мокряков, Леха ничуть не сомневался, что вскорости к ним прибавится еще один – Громов. О том, что ему придется также убить Ленку и Анечку, он старался не думать. Ведь пока они были живы? Живы. И Громов, если ему взбредет в голову такая блажь, всегда сможет услышать их голоса по телефону. А потом…

Суп с траханым котом! Стиснув зубы, Леха вновь обратился в слух. Минуты две он стоял, согнувшись в три погибели, возле облюбованного отверстия, а потом распрямился и щелкнул языком. Хотя за стеной по-прежнему не говорилось ничего хорошего, Лехино лицо прояснилось. Шакалы сами решили за него одну из самых трудных проблем. Только бы не свернули базар раньше времени!

Перепрыгивая через ржавые трубы и кучи строительного мусора, которые до сих пор не были вывезены из офиса, Леха выломился из душевой, свернул узеньким коридорчиком налево и сбежал по ступеням вниз. Пленницы сидели там, где он их оставил, поскольку дверь перед уходом Леха замкнул. Теперь, распахнув ее пинком, он стремительно вошел в подвал и бросил насторожившейся Ленке:

– Сегодня у нас среда, так?

– Кажется, да. – Она неуверенно пожала плечами.

– Хочешь дожить до пятницы?

– У меня нет возражений и против субботы… Две тысячи сто первого года.

– Это уж как получится, – сказал Леха. – Но сначала нужно, чтобы папик вызволил вас отсюда, а у нас с ним встреча послезавтра утром. Улавливаешь мою мысль? Короче, предупреди свою пацанку, чтобы не рыпалась, и пошли со мной.

– Вот, значит, почему ты меня своей кодле на растерзание не отдал, – протянула Ленка, глаза которой превратились в две смотровые щели. – Тебе, оказывается, хочется большой и чистой любви…

– Дура! – оборвал Леха. – Головой думай, прежде чем говорить, а не одним местом! Идем. Я тебя не трону, обещаю.

– Обещал волк козе праздничный ужин, – пробормотала Ленка, но, шепнув что-то дочери на ухо, все же отправилась следом за Лехой.

Хрустя битыми стеклами, они поднялись наверх и остановились перед входом в душевую, где пленнице был подан предостерегающий знак: смотри, ни гугу! Она кивнула, и Леха подвел ее к дальней душевой кабине. Именно здесь оборудовали когда-то свой наблюдательный пункт юные натуралисты, аккуратно отколов уголок кафельной плитки и проковыряв дыру в слое цемента между кирпичами. Обзор отсюда открывался неважнецкий, зато слышимость была отличная, тем более что пустое помещение резонировало в такт каждому звуку снаружи.

Прежде чем склониться над показанным ей отверстием, Ленка на всякий случай повернулась к Лехе боком, а не спиной. Точно так же она повела бы себя, если бы рядом находился подозрительный кобель, от которого не знаешь, что ожидать.