Дай умереть другим - Страница 11

Рая обернулась к нему так резко, что едва не свалилась со стула. Ее глаза расширились настолько, что разница между накрашенным и ненакрашенным сделалась абсолютно незаметной.

– Кто вы? – спросила она, ужасаясь тому, как хрипло и неприятно звучит ее собственный голос. Настоящее воронье карканье.

– Я сотрудник фирмы «Эверест», – вежливо представился мужчина, приблизившись к ней вплотную.

Его черная кожанка блестела от капель дождя. Левую бровь пересекала упавшая прядь мокрых волос, а правую – едва заметный рубец. Когда он склонился над Раей, ей показалось, что от мужчины веет не просто осенней прохладой, а ледяной стужей.

– Что?.. – Слова с трудом вырывались из ее сузившегося горла. – Что вам нужно?.. Я буду кричать! – Рая пыталась изображать решимость, которую вовсе не испытывала. – Я вызову милицию!

Мужчина поднял с пола зеркальце, сунул его Рае и предложил:

– Полюбуйся на себя и представь, как ты будешь выглядеть, если действительно решишься на подобную глупость. Дело даже не в том, что я могу не сдержаться и ударить тебя. – Он сделал значительную паузу. – Просто тюрьма не красит человека. Не дай бог тебе узнать, девочка, что такое «кобёл» или «ковырялка» и чем они отличаются друг от друга на практике.

– Какая такая «ковырялка»? – пискнула Рая, отодвигаясь вместе со стулом подальше.

– Это тебе объяснят в женской камере следственного изолятора, если ты все же вздумаешь звать на помощь, – сказал незнакомец.

В его голосе не было никаких чувств, совсем. От этого Рае казалось, что она беседует не с человеком, а с бездушным роботом. Особенно после того, как отважилась заглянуть в глаза незваного гостя. Его зрачки походили на два стальных кружочка, в которых не отражалось ни одной из известных ей эмоций.

– Ну что? – бесстрастно осведомился он. – Будешь кричать или просто поговорим?

– Поговорим. – Раины губы успешно справились с задачей, произнеся это слово. А вот с голосовыми связками дело обстояло значительно хуже – они перестали ей повиноваться, сводя ее речь к сдавленному сипению.

Если бы добрый волшебник предложил Рае назвать одно-единственное заветное желание, она тотчас перенеслась бы во времени обратно – прямиком в тот самый роковой день, когда был сделан шаг, который ни в коем случае нельзя было делать. Но вместо волшебника рядом с Раей находился незнакомый мужчина, который даже не притворялся, что желает ей добра. Без видимых усилий он поднял ее вместе со стулом, перенес на середину комнаты, а сам уселся в кресло, стоящее напротив. Теперь, когда между ними образовалась полутораметровая дистанция, девушка почувствовала, что ее сердце вышло из ступора и заколотилось так отчаянно, словно намеревалось вырваться из слишком тесной грудной клетки.

– Ты сделала три ошибки, Раиса Светлицкая, – произнес мужчина, закуривая сигарету. – Во-первых, тебе не следовало уничтожать из компьютера файл фирмы «Эверест». Как-то очень по-детски, не находишь?

Рая машинально кивнула. Она действительно ощущала себя нашкодившей девчонкой. Только времена, когда можно было отстояться в углу, давно прошли.

– Второе. – Мужчина выпустил струю дыма, которая, постепенно рассеиваясь, превратилась в сизое облачко. – Ты уж или гриппуй, или отдыхай на курорте. Иначе какая-то ерунда получается, согласна?

Рая снова кивнула, хотя это определение звучало слишком слабо, чтобы охарактеризовать сложившуюся ситуацию. Не ерунда, а полнейшая катастрофа. И все переворачивалось у нее внутри, будто комната, в которой она находилась, летела в бездонную пропасть. Прямиком в тартарары. Все быстрее и быстрее.

– Теперь о твоей главной ошибке, – продолжал мужчина, сунув руку в карман.

– Нет! – слабо воскликнула Рая. Она решила, что сейчас увидит перед собой пистолет. Или нож. Или опасную бритву.

Вместо этого перед ее глазами возник развернутый бумажник, в целлулоидном окошке которого был помещен снимок смеющейся девочки лет четырех. Прикоснувшись к нему пальцем, мужчина произнес:

– Это Анечка, дочь учредительницы фирмы «Эверест». По странной прихоти родителей, ее фамилия Лепетуха, хотя на самом деле она Громова, и я тоже Громов. Анечку, – палец постучал по целлулоиду, – дороже которой для меня нет никого на свете, похитили и требуют за нее выкуп. Вот твоя главная ошибка. За эту девочку я могу оторвать голову и тебе, и тем, кто стоит за тобой. – Мужчина, назвавшийся Громовым, помолчал, а потом добавил: – Без преувеличения. В самом буквальном смысле этого слова.

– Я не знала! – Рае вдруг стало так жалко незнакомую Анечку и саму себя, что на глаза навернулись слезы. – Я не подумала!..

– Теперь знаешь, – жестко сказал Громов. – И теперь у тебя есть время подумать. Ровно минута, не больше.

До Раиных ушей донеслось отчетливое тиканье стареньких настенных ходиков. Странное дело, раньше она никогда не осознавала, как громко они идут.

– Наверное, надо заплатить, – пролепетала Рая, не в силах выносить воцарившуюся тишину.

– Полтора миллиона? – Лицо Громова помрачнело.

– Но ведь деньги есть… Я сама зачисляла их на счет фирмы.

– А потом?

– Потом? – Рая похолодела, начиная догадываться о том, что произошло непоправимое. – Потом меня направили на аудиторскую проверку, и меня подменял кто-то из девчат. Через два дня я заскочила на работу, чтобы забрать кое-какие личные вещи, и…

Громов прищурился:

– Что же ты замолчала? Рассказывай, не стесняйся.

– Мне больше нечего рассказывать. На следующее утро я позвонила на работу, наврала, что болею. А дальше, – Рая развела руками, – дальше вы и так все знаете.